«Да, у нас есть 5-й отдел по расследованию особо важных дел СУ СКР по Свердловской области, который как раз специализируется на расследовании таких преступлений. Отдел создан относительно недавно, пока конкретной статистики нет, но такие дела действительно есть», – заявил «Правде УрФО» источник в силовых структурах региона.
Впрочем, свою оценку решения по созданию спецподразделения и перспективам работы отдела дают уральские юристы, работающие как на защите привлекаемых к уголовной ответственности медиков, так и представляющие интересы потерпевших.
По их мнению, основанному на сложившейся практике, решение проблемы должно лежать не в организационно-кадровых вопросах, а в непосредственно следственной работе и изменении подхода судов к этой категории дел.
«По факту многие даже не знают, что можно обратиться в полицию или СКР, если родственника «залечили» до смерти. Что в итоге? В итоге проверяются все смерти, и буквально «натягивается» состав преступления там, где его можно рассмотреть разве что под микроскопом. По итогу под суд идут врачи, которые реально бились за пациентов, но не сумели его спасти, а вот те, кто относится к работе спустя рукава, могут и после нескольких смертей спокойно сидеть на работе», – указывает собеседник издания в юридической среде.
С ним согласна кандидат юридических наук Юлия Федотова, работающая сразу по трем делам из категории ятрогенных.
Кроме того, в ряде случаев результаты экспертизы становятся самостоятельными поводами для отказа в возбуждении уголовного дела или для его прекращения.
«Для того чтобы был образован состав преступления, необходимо установить прямую связь между деянием, в нашем случае врача, и последствием – смертью пациента. Эксперты же часто пишут о косвенной связи. И в этой ситуации мы можем обращаться с гражданским иском о моральном вреде, компенсации каких-то затрат, но уже вне рамок уголовного дела», – указала Юлия Федотова.
В случае гражданского иска, отметим, сложившаяся судебная практика позволяет рассчитывать на довольно скромные суммы в тысячи, максимум – десятки тысяч рублей. Но даже в случаях, когда уголовное дело удается довести до обвинительного приговора, а взыскания по гражданскому иску составляют миллионы рублей, потерпевшие остаются недовольными – слишком долгие судебные разбирательства приводят к тому, что по преступлениям истекает срок давности, и наказание отменяется сразу после приговора.
Педиатр, как следует из приговора (копия имеется в распоряжении «Правды УрФО»), поставила одному из малолетних пациентов укол со смесью лидокаина и цефтриаксона – из-за кратной передозировки, как установила впоследствии экспертиза, ребенок скончался.
«Формально она была не в рабочее время, и пришла на дом по частному звонку. Но выполняла-то функции медика, выписывала рецепты, проводила медицинские манипуляции», – указывает адвокат.
В ближайшее время будут подготовлены соответствующие обращения в контрольные и надзорные органы с требованием применения к педиатру норм Трудового кодекса, запрещающего медицинскую деятельности, в том числе, и лицам, формально считающимся несудимыми, но в целом, считают адвокаты, ситуация требует более системных решений.
Фото: pixabay.com
По мнению опрошенных «Правдой УрФО» экспертов-правоведов, создание спецотдела в СКР к решению перечисленных проблем не приведет, но может стать первым шагом к более глобальным реформам, которые затронут «медицинские» статьи УК РФ.
«Возможно, будет поднят верхний порог наказания, чтобы перевести статью в более «тяжкие» и добавить срок давности, который сейчас составляет всего 2 года. Возможно, вообще будут сформулированы специальные нормы, которые будут касаться именно медицинской деятельности. В любом случае, практика показывает, что после заявления силовиков об обострении проблемы по тому или иному направлению, именно в нем начинают «закручивать гайки», – предполагает источник редакции.
«Правда УрФО» будет следить за развитием событий.
Фото превью: pixabay.com
