СМИ: Была зафиксирована серьезная внештатная ситуация в Яр-Сале, связанная с отключением электроэнергии. Еще в конце мая должно было состояться подключение к новым мощностям. Что сделали?
Исполнительный директор АО «Ямалкоммунэнерго» Максим Пономарев: В Яр-Сале было назначено служебное расследование, как того требует законодательство в сфере промбезопасности. И основная причина внештатной ситуации подтверждена – это не проблема с генерацией, не проблема с машинами, это проблема по сетям, проблема с закрытым распредустройством, из-за которого мы вынуждены были переходить на веерные переключения. Сегодня смонтировано полностью закрытое распредустройство, которое в свое время пострадало от пожара, на станции выполнен весь комплекс планово-предупредительных работ, по сетям частично проведена замена сетей с алюминия на самонесущий изолированный кабель. Ну, и плюсом к тому, на станции произведена доналадка еще двух дизельных машин, которые мы, в рамках своей инвестиционной программы в Ямальском районе, делаем. Поэтому резервирование станции вполне достаточное, проблемы по сетям тоже не ожидаются. Плюс, персонал усилен специалистами ИПА, которые оснащены необходимым оборудованием, инвентарем на месте и уже не будут дожидаться приезда бригады из Салехарда или из Аксарки.
Если говорить о мероприятиях внепрограммного характера, то в прошлом году, когда возникла ситуация с аварийной остановкой дизельной электростанции в поселке Шурышкарского района, губернатором округа принято решение и «Ямалкоммунэнерго» выдано поручение о формировании резервных возможностей. По сути, это неприкосновенный запас резервных дизельных электростанций в модульном исполнении, которые позволяют разворачивать и эксплуатировать их при любых отрицательных температурах. Они сейчас идут на Север.
СМИ: Главная проблема населения зимой – это прорывы теплотрасс, отключения электричества. Готова ли компания к внештатным ситуациям, как быстро сможете реагировать? Особенно это касается отдаленных поселков.
Максим Пономарев: Сегодня мы не только провели ревизию, ремонт теплотрасс, наших линий электропередач, сетей водоснабжения и водоотведения, но еще все наши предприятия мы пополнили неснижаемым аварийным запасом – трубой и запорной арматурой. Поэтому особых опасений, что у нас не будет того фонда, чтобы решить вопрос аварий, сегодня нет. Более того, сейчас как раз проходит период проведения проверок Ростехнадзора и получения муниципалитетами паспортов готовности. Когда возникают аварии, первое, что меня, как эксплуатационщика интересует – это где граница эксплуатационной ответственности, на чьей границе произошла авария. За тепло, за свет, за качественную воду отвечает ресурсник, но те аварии или небольшие порывы, которые связаны с началом отопительного сезона, в большей степени вызваны все-таки некачественной подготовкой объектов жилфонда управляющими компаниями или ТСЖ.
Я не берусь сейчас обсуждать и комментировать их тарифы. Но могу сказать, что на этих мероприятиях, вообще-то, экономить не принято. Это одна из статей экономии – вынужденная. Когда рвет труба, естественно, никто не разбирается, кто в этом виноват. Наша задача – сначала устранить, а потом уже вести разбор полетов. Если это не наша граница, соответственно, мы ведем претензионно-исковую работу с управляющей компанией. Выставляем ей свои затраты. Считаю, что это наиболее оптимальный подход. И, более того, могу сказать, что в 2015 году в компании была создана единая оперативная диспетчерская служба, которая занимается предупреждением либо немедленным реагированием на эти нештатные ситуации. Мы и управляющим компаниям предлагаем заключать договоры с ней, чтобы у потребителя не было вопросов, куда звонить, если у тебя батарею прорвало.
СМИ: С 2015 года компания заявляет инвестиционные проекты в ЖКХ ЯНАО, их стоимость, согласует объекты. Однако технические показатели объектов корректировались?
Максим Пономарев: Хочу сразу обратить внимание, что реализация инвестпрограмм пришлась на крайне неблагоприятный для страны период. Когда скачкообразно у нас выросла бивалютная корзина. Многие наши инвестиционные контракты, которые через муниципальные или окружные адресные инвестиционные программы реализовывались, вообще попали под сомнение. Мы кардинально вынуждены были их перерабатывать.
Я приведу пример Тазовской электростанции, к строительству которой мы приступили 2 года назад. Электростанция планировалась с серьезной цифровой компоновкой, с водогрейной частью, которая позволила бы закрывать старые котельные, ликвидировать дефицит тепловой мощности и создать необходимый резерв на перспективу. Утвержденная цена инвестконтракта тогда составила 1 миллиард 100 миллионов рублей. После того, как грянул кризис, цена этого объекта выросла и стала выше 3 миллиардов. Поэтому мы вынуждены были вносить коррективы – отказались от цифровой компоновки. Согласовали с муниципалитетом размещение на существующей площадке поселковой электростанции, что очень серьезно дало экономию по подготовке сетевого хозяйства, по схеме выдачи. Отказались от этой гигантомании, которая, к сожалению, была свойственна объектам энергетики.
Сейчас эта электростанция сдается в блочно-модульном исполнении. Что отнюдь не говорит о том, что это упрощенное техническое решение, которое может повлиять на надежность или бесперебойность снабжения поселка. Более того, блочно-модульное решение, как конструктор Лего, позволяет по мере необходимости наращивать энергомощности, что на электростанциях, что на котельных. Кстати, сегодня первый пусковой комплекс электростанции находится в высокой степени готовности, готовим уже документы на получение соответствующих разрешений в Госстройнадзоре, Энергонадзоре.
СМИ: Почему инвестиционная программа ЯКЭ реализуется, в том числе, за счет тарифного источника, и потребитель оплачивает расходы компаний?
Максим Пономарев: Этот вопрос постоянно звучит и в социальных сетях, и при наших встречах с потребителями. Почему инвестиционная программа реализуется за счет тарифного источника? Можно простой пример привести. Если частный пекарь построит свою маленькую пекарню, мы с вами будем приходить и покупать там хлеб. Значит ли это, что мы покупаем в цене булки хлеба какую-то миллионную долю этого объекта? Конечно же, нет. Утверждение инвестиционной надбавки в тарифе – это фактически плата за технологическое или техническое присоединение, и за модернизацию того энерго- и коммунального комплекса, с которым мы сейчас работаем.
По сути дела, уже с 2014 года мы можем говорить о том, что на фактический тариф «Ямалкоммунэнерго» полностью перешла та бюджетная составляющая, которая раньше для подготовки к зиме выделялась в рамках либо окружного бюджета, либо бюджетов муниципальных образований, либо в рамках адресных инвестиционных программ. Мероприятия, которые выполняло раньше государство, наверное, не всегда и не везде были достаточно эффективными и своевременными. Сейчас их выполняет частный оператор. И потому и ответственность, и спрос – с частного оператора. Качество на порядок выше. Это общефедеральный тренд, и мы ему следуем. Поэтому и дальше намерены развивать в нашей практике сотрудничество с муниципалитетами, заключение концессионных соглашений, как наиболее честное с точки зрения бюджета, интересов муниципального образования и интересов его жителей партнерство.
А по вопросу субсидии, полагаю, правильнее было бы спрашивать, наверно, не меня – получателя субсидии, а спрашивать население, расходы на коммуналку которого округ, собственного говоря, и субсидирует. Наверное, у ямальцев не возникает вопросов, почему, несмотря на тяжелые климатические условия, на сложную и энергоресурсную схему ремонтов, в условиях Арктики все работает.
СМИ: Вы коснулись в своем выступлении темы финансирования и субсидирования тарифов. Недавно вышел материал, которым воспользовались и некоторые федеральные СМИ, с упоминанием вашей компании. Вы в своем официальном ответе назвали это действие спланированной информационной атакой. Вот хотелось бы понять, по вашей версии, кто это все спланировал?
Максим Пономарев: Не готов комментировать заказчика данных публикаций. Хотя такие публикации носят ярко-выраженный заказной, проплаченный характер. Но относительно того, что было в этих публикациях изложено... Там солянка сборная какая-то – это новости позавчерашнего дня. По изложенной информации уже не единожды проводились проверки самых различных органов. В том числе, и федеральных надзорных органов, и региональной прокуратуры, и Счетной палаты. И оценки везде даны адекватные, о том, что нарушений законодательства в нашей деятельности нет.
Чтобы не создавать ненужную рекламу этим писакам, могу сказать, что тема субсидирования тарифа для населения – это, наверное, одно из безусловных благ, которым Ямал, в силу своей бюджетной обеспеченности, может похвастаться, по сравнению с большинством других субъектов России. Потому что практика субсидирования тарифа для населения от установленного до экономически обоснованного достаточно широко ранее была распространена, эта перекрестка, как вы знаете, и в Советском Союзе действовала. Но сейчас ее позволить могут такие территории, как Ямал, Республика Саха. И мировая практика, кстати, существует на этот счет.
Здесь могу сказать, что за окружными субсидиями, за их полнотой, своевременностью, получением и использованием следит не одно надзорное ведомство. Причем, это не разовый мониторинг, это постоянная работа не только окружных, но и федеральных структур. Поэтому передергивание этих фактов – чистейшей воды инсинуация. За каждую копейку бюджетных субсидий, которые компанией были получены, абсолютно спокоен. Любая отчетность, любая проверка в данном плане, наверное, только укрепит нашу прозрачность, во-первых. А, во-вторых, те намеки, которые в публикации делались, не учитывают один факт – мы относимся к субъектам естественных монополий, подконтрольные антимонопольной службе. А тарифы, по которым мы работаем, устанавливаются органом госрегулирования, который тоже находится в прямом подчинении у ФАС. И при всем желании, решать вопрос на уровне субъекта физически, в принципе, невозможно.
Поэтому, возможно, кто-то в этом плане хочет лодку пораскачивать. Почему некоторые федеральные СМИ берутся под копирку, слепо тиражировать такие «жареные» публикации? Наверное, чтобы разово поднять себе рейтинг. Хотя, я должен напомнить, что в соответствии с законом о СМИ, за каждое сказанное или напечатанное слово приходится и отвечать. Поэтому группой компаний, да, мы подали исковое заявление. И, надеюсь, в рамках правового поля мы свою честь, достоинство и деловую репутацию защитим. Причем думаю, что в финансовом плане вот это СМИ, которое первое породило публикацию, ответит.
СМИ: И еще о деньгах. Насколько большая задолженность перед вашей компанией, и как вы поступаете с должниками?
Максим Пономарев: Мы тратим ежегодно на подготовку к зиме очень большие суммы. В этом году это 800 миллионов рублей при валовой выручке предприятий около 15 миллиардов рублей, то есть каждый 15-й рубль вкладываем в ремонты. Задолженность наших потребителей сейчас превышает цифру в 1 миллиард 600 миллионов. Из них просроченная задолженность населения – это более 1 миллиарда рублей. И, конечно, эта цифра в своей сопоставимости с ценой подготовки к зиме может вызвать некую оторопь.
Я бы не хотел драматизировать ситуацию, но честно скажу, что мы стараемся с этой проблемой бороться. Во-первых, компания сейчас перешла от уговоров злостных неплательщиков к методике «ТЭКО», «Тюменской энергосбытовой компании» и «Газпрома». Первое – предупреждаем. Второе – судимся. Третье – если техническая возможность есть без ущерба для добросовестных потребителей, отключаем от ресурса. Третья мера – самая популярная, но нам на нее не хотелось бы идти. Поэтому скажу, что крайне избирательно к ней подходим, аккуратно.
Отключение населения проходит с предварительным согласованием салехардской дирекции, потому что у нас, к сожалению, не являются исключением факты, когда в число неплательщиков попадают люди, оказавшиеся в трудной жизненной ситуации. Это и многодетные семьи, и люди, получившие тяжелые заболевания, вынужденные деньги тратить, в первую очередь, на поддержание здоровья. И предприятий очень много, к сожалению, которые к разряду недобросовестных трудно отнести, – это те же строители, у которых там задолженность смежников растет, которые вынуждены задолжать нам и попадают зачастую в банкротные дела. Поэтому стараемся всю эту работу вести в тесном контакте с муниципалитетами.
В каждом муниципалитете после решения губернатора, озвученного на совете глав муниципальных образований, проводятся еженедельные планерки под председательством руководителей муниципалитетов либо профильных замов, на которых рассматривается ситуация платежной дисциплины. Мы очень благодарны за эту работу. Здесь закон сообщающихся сосудов. Если мы не доберем платы за поставленный коммунальный ресурс, то что-то ставим под угрозу в плане ремонтов. Я упомянул о «драконовской» платежной дисциплине со стороны электроснабжающих, газоснабжающих организаций, которые, невзирая на объективные, субъективные факторы, приходят и ставят свои пломбы на наших объектах. На источниках энергопотребления – на котельных, электростанциях, и они нас натренировали очень хорошо, не хочется подобного допускать. Работа по ужесточению платежной дисциплины – это вынужденная мера.
Достаточно хорошо себя оправдывает политика не только кнута, но и пряника. Когда мы проводим различные акции, направленные на списание пени – это традиционно к большим праздникам, люди очень активно этим пользуются, и мы им за это очень признательны.
СМИ: А какова динамика? То есть вот этот миллиард с лишним долгов населения – это какая-то устоявшаяся сумма или она бывает меньше, больше? Есть ли какой-то положительный эффект?
Максим Пономарев: Я могу сказать, чтобы понятен был масштаб проблемы. Сейчас на 90% по задолженности населения и прочих потребителей есть решения судов. Плюсом мы создали в Салехарде независимую, неангажированную никак с территорией группу энергоаудита, которая выезжает с проверками. В результате очень неприятно были удивлены количеством воровства. Это те же коммерческие потери, которые ложатся на добросовестных потребителей. Это механизм перехода на прямые договоры, который позволил уже снизить процент задолженности или, наоборот, повысить платежную дисциплину в среднем на 2%. Сейчас, если мы говорим об абсолютных цифрах, 1 миллиард 600 миллионов задолженности наших потребителей – это при условии сбора свыше 93-95%. А сборы еще 3-4 года назад не превышали 80%, поэтому, если бы не эти превентивные меры, объем просроченной задолженности уже далеко бы перевалил за 2 миллиарда. Я думаю, что эта работа позволит 2018-2019 годах задолженность ниже миллиарда снизить. И это не предел, есть, где работать. Мы, безусловно, заваливаем мировые суды заявлениями о выдаче судебных приказов, приставы стонут, но у нас есть наша работа, у них есть их работа.
«Правда УрФО» продолжит следить за развитием событий.
Мнения
Про Яр-Сале полный бред.
05.12.2017 - 21:23
Страницы
Добавить мнение