«Роснефть» купила миллиард тонн нефти и 90% обводненности Самотлора

Правда УРФО:   Геннадий Иосифович, как  Вы в целом оцениваете консолидацию нефтегазового комплекса в руках госкорпораций? Это, скорее, будет иметь положительный или  отрицательный эффект для комплекса в целом и почему?

Геннадий Шмаль: Я всегда оценивал и оцениваю сейчас создание крупных компаний под эгидой государства как явление положительное. Потому что у нас не было такой компании, которая могла бы работать наряду с ведущими транснациональными нефтегазовыми корпорациями, за исключением, конечно, «Газпрома». Но он все-таки занимается добычей больше газа, чем нефти. Поэтому тот факт, что «Роснефть» становится крупнейшей по добыче нефти, – явление положительное («Правда УРФО» подробно сообщала о покупке «Роснефтью» «ТНК-ВР». – Прим. ред.). Поскольку позитивно сказывается на влиятельности на мировом рынке и капитализации компании.

Правда УРФО: Какие отрицательные моменты объединения Вы видите?

Геннадий Шмаль: Единственный негативный момент в том, что на аппарат «Роснефти» сейчас ложится большая нагрузка, поскольку необходимо иметь в распоряжении команду, которая могла бы эффективно управлять таким хозяйством. Это одна из самых сложных задач, которую предстоит решать господину Сечину. Но я думаю, что у него достаточно опыта, внимания и поддержки со стороны руководства страны, он наверняка справится с такой задачей.

Правда УРФО: Считаете ли Вы, как и эксперты Вашего союза, что конкуренции на рынке ТЭК в России нет?

Геннадий Шмаль: Конечно, подлинной конкуренции, когда бы рынок диктовал условия игры, в России нет. Во многих территориях присутствует небольшое число компаний, занимающихся обеспечением топливом. С другой стороны, очень нерационально  расположены нефтеперерабатывающие заводы – половина мощностей находится вдоль Волги. Раньше, когда водный транспорт был важной составляющей, это, наверное, было эффективно. Сейчас – неэффективно, особенно учитывая высокие тарифы по железной дороге. Поскольку для доставки нефтепродуктов нужно платить в 1,5 раза больше стоимости продукта, чтоб, к примеру, довезти их до Екатеринбурга. Естественно, нам нужно думать о том, чтобы создавать новые мощности. Это, возможно, позволит появиться конкуренции, если, к примеру, на территории будет не одна компания, поставляющая нефтепродукты, а 4 или 5. Тогда, наверное, можно будет говорить о конкуренции, да и ценовые вопросы будут решаться по-другому.

Геннадий Шмаль и губернатор Тюменской области Владимир Якушев

Правда УРФО: То есть другое расположение НПЗ позволит появиться конкуренции?        

Геннадий Шмаль:  Да, нефтеперерабатывающие заводы находятся на огромных расстояниях друг от друга. Исторически сложилось так, что река была основным транспортом, это было то время, когда основную часть электрогенерации мы получали за счет сжигания мазута. В связи с этим мы старались разработать такой маршрут доставки, который был бы наиболее эффективным. Это и было сделано.  За это время мы шагнули далеко вперед – нужно думать о более рациональном размещении больших и малых заводов. Основная задача на данный момент – более активный переход на газ как моторное топливо. Россия в этом  отношении не является лидером, даже наоборот. Индия, Пакистан, Иран имеют по 2–2,5 миллиона автомобилей на газовом топливе, а у нас – всего 100 тысяч. Это один из вопросов, которые могут повлиять на создание конкурентной среды, так как моторное топливо дешевле бензина. Это заставит компании, занимающиеся производством бензина и бензинового топлива, более внимательно относится к этим делам и своей ценовой политике.

Правда УРФО: На прошедшем заседании союза Вы заявили о снижении конкурентоспособности российских компаний нефтегазового сектора, ухудшении ресурсной базы. С чем это связано?

Геннадий Шмаль: Экономические и финансовые показатели наших компаний значительно  уступают мировым – Exxon Mobil, Shell – в силу целого ряда причин. Конечно, сказываются и условия работы. При создании мощностей того же Западно-Сибирского нефтегазового комплекса были несколько другие условия. Поэтому сегодня приходится учитывать, что крупных месторождений мало, – в основном это мелкие месторождения с довольно сложными условиями освоения. Что, конечно, влияет на себестоимость добычи. Это одна сторона. Другая  – наша налоговая система не стимулирует развитие нефтегазового комплекса, а наоборот, удушает его. Сегодня изъятие из выручки крупнейших мировых компаний – 22–32 %, в России – 65–70%. Естественно, в этих условиях российским игрокам трудно конкурировать с ведущими мировыми нефтегазовыми компаниями. Капитализация наших компаний очень небольшая – это неправомерно, наши компании недооценены. На самом деле, они имеют гораздо больший потенциал. Поскольку, к примеру, капитализация называется на уровне реализации продукции «Газпрома», что в принципе неправильно. Но для этого нужно создавать свою систему оценки и прогнозирования, а также ряда других вопросов.

Правда УРФО: Что Вы имеете в виду, когда говорите о разных условиях, с которых стартовало развитие всей нефтяной отрасли Западной Сибири?

Геннадий Шмаль: Во-первых, в то время уже были созданы все условия –  большая часть месторождений была если не полностью выработана, то наполовину. Что говорить, было время, когда один Самотлор давал 155 миллионов тонн нефти в год, а сейчас – 25. Очень серьезной проблемой является высокая обводненность наших месторождений. Причем тогда специалисты говорили, что нельзя разрабатывать Самотлор такими темпами, – это приведет к большим издержкам. И действительно, извлекаемые запасы нефти Самотлора – более одного миллиарда тонн, а добывать их не так просто. Именно поэтому необходимы новая техника и технологии добычи. Естественно, когда ты приходишь на месторождение с высоким дебитом, – это одно. Было время, когда средний дебит скважин Западной Сибири составлял 80 тонн, а сегодня – примерно 8–10 тонн всего. Поэтому есть проблемы, связанные с тем, что многие наиболее интересные месторождения выработаны. Это нужно учитывать.

Правда УРФО: Главной проблемой Самотлора является обводненность?

Геннадий Шмаль: Да, она достигает более 90%. Когда осваивалось месторождение, не соблюдалась схема разработки. Сейчас нужно спроектировать динамическую модель разработки месторождений, иметь более детальное представление о том, что происходит в пласте в процессе добычи, использовать горизонтальное бурение и гидроразрыв, которые позволят извлечь запасы в полном объеме.

Cамотлорское нефтяное месторождение

Правда УРФО: Какие меры, которые позволят усилить конкурентоспособность российских компаний, Вы бы предложили?

Геннадий Шмаль: Надо, чтобы государство изменило свое отношение к нефтегазовому сектору, внимательно посмотрело на все налоговые поборы, на то, как сделать так, чтобы нефтегазовый комплекс выходил в новые регионы. То есть нужна целая система мер взаимоотношений государства и нефтегазового бизнеса.

Правда УРФО: Но в любом случае, это фискальные послабления?

Геннадий Шмаль: В том числе. Где-то налоговые каникулы, а где-то просто финансовая поддержка. Сегодня государство тратит порядка 20–22 миллиарда рублей на геологоразведку – этого очень мало, учитывая, что запасы мы постоянно «съедаем». Если не будем бурить, новых запасов не будет, а чтобы бурить – нужны деньги. 22 миллиарда рублей, выделенные из бюджета, – это очень мало еще и потому, что страна огромная, и многие регионы, в том числе Восточной  Сибири, совершенно не изучены. Каждая разведочная скважина стоит 100 миллионов долларов на шельфе, поэтому можете себе представить, сколько нужно потратить денег, чтобы перевести ресурсы в запасы.        

Правда УРФО:  Власти ХМАО-Югры примерно в таком русле мыслят. Например, для освоения Имилорского и месторождения им. Шпильмана принимаются «дорожные карты», призванные ускорить запуск добычи нефти за счет сокращения бюрократических издержек. Насколько эффективны данные меры на Ваш взгляд?

Геннадий Шмаль: Власти Югры предлагают достаточно интересные меры, и то, что занимаются поиском эффективных путей, – это хорошо. Наверное, налоговые льготы и преференции могут помочь.

Правда УРФО: Владимиром Путиным заявлена политика открытости о запасах углеводородов. В частности, он предложил раскрывать данные компаний о запасах по международным стандартам. Стоит ли делать эти данные более открытыми на Ваш взгляд?

Геннадий Шмаль: Данные о запасах по международным стандартам министерство природных ресурсов России собирает уже лет десять. Я считаю, что сейчас, когда мы вступили в ВТО, должны быть единые оценки и подходы к запасам. Поэтому очевидно, что нам нужно переходить на международную классификацию, но тогда многие наши запасы будут числиться в ресурсах. То есть в международных классификациях нет категории С2, есть А+B. Если мы так будем подходить, то это повлияет на объем запасов в целом по стране и по отдельным компаниям. А что значит в целом по компаниям? Это уронит их и без того низкую капитализацию. Поэтому я за то, чтобы переходить на международные стандарты, но к этому нужно подходить очень внимательно, чтобы мы не потеряли статус передовой державы по объемам запасов нефти.

Справочно: Шмаль Геннадий Иосифович – президент Союза нефтегазопромышленников России. В 1978–1982 годы – министр, первый замминистра строительства предприятий нефтя­ной и газовой промышленности СССР. С 1982 по 1998 годы – председатель правления и председатель совета директоров РАО «Роснефтегазстрой». Принимал непосредственное уча­стие в обустройстве Уренгойского и Ямбургского газоконденсатных месторождений, строительстве газо­проводов Уренгой – Помары – Ужгород, Уренгой – Центр, Ямбург – Тула, конденсатопровода Уренгой – Сургут, сургутских заводов стабилизации конденсата и моторных топлив, компрессорных станций на всех газопро­водах Западной Сибири.

 «Правда УРФО» следит за развитием событий.